Мы находимся здесь, 
чтобы внести свой вклад
в этот мир.
А иначе зачем мы здесь? Стив Джобс

СМЕРТЬ ПИСАТЕЛЯ.


СМЕРТЬ ПИСАТЕЛЯ.

(Утро. Светает. Появляется свет.)
- Со всей паскудностью, на которую способен свежевыпимший гражданин, я клятвенно заявляю: вперь, тьфу ты, впредь и поныне, и далее - не употреблять напитков спиртных, почитая их за дьявольские изделия и развращающие тело и мозг людской. И, говоря языком банальным, в рот ни капли спиртосодержащего денатурата или при иной какой оказии - не допущать. А изъясняюсь я так велеречиво и путано, поскольку отмечая свой разрыв с зеленым змием, не удержался и по старой привычке дунул рюмочку... Ну, может не рюмочку, а пару стаканчиков. И так мне хорошо с этой бутылки, что сижу я в подъезде на лестнице и речь толкаю одинокую. Не пить! Вот в чем ответ на многие страдания людские. Порой употребив одеколон становимся на краткий миг добрее. А что же дальше? Злоба на себя и на людей такое допустивших. Вот что-то загоняться начал я... Пора поспать...
По лестнице как раз спускался дворник.
- Раз ступенька, два ступенька будет... Вот те на! Пьяный! В подъезде! Удивительно! Восхитительно! За двадцать лет работы в первый раз вижу пьяного в своем подъезде. Читать-то я читал про пьяных, но чтоб вживую видеть - не случалось.
Проснулся пьяный.
- Эй, дворник! Дворник, эй! Эй, дворник, эге-гей!
- Здорово, пьяный, как твои дела? И почему ты спишь в моем подъезде?
- Я отмечал разрыв с зеленым змием, и так увлекся... Ну, ты понимаешь...
- Не понимаю. Знаешь ведь, как дворник - я не пью. А как мужчина - не употребляю гадость.
- Вот тут сокрыта мудрость. Подумай, дворник. Мужчина - это очень хорошо. А пьяный - хорошо, но меньше. Отсюда происходит раздвоение. Из одного простого индивида две личности берутся, два героя. Прекрасно это - пьяный и мужчина, лед и пламень, в одном лице. Великолепно!
- Ну ладно. Выпивал и я. И вот тогда я понял. Расстроение. Три личности сокрыты в индивиде. Мужчина, дворник, пьяный. Троица. Тут пахнет культом. Я не прав?
- Еще есть спящий. Только не всегда.
- Но пьяный тоже только не всегда.
- Нет! Пьяный - это, как душа. Она всегда и пьяный тоже.
- На этот счет готов поспорить я. Послушай, пьяный. Я дворником родился в январе. И уж тогда, младенцем, к метле пристрастие я проявлял. Заметь, я был ребенком - не мужчиной.
- Отлично помню - пьяным я родился. В роддоме выпив спирт для дезинфекций, в кровати песни пьяные орать пытался. Но выходил лишь детский безобидный плач. Послушай-ка сейчас:
- Оооооооо! Аоооооо! Ууууууу! Е-ее-еее!
- Заткнись, убогий. Как можно отравлять слух человека безобразным пением. Уж лучше я спою:
- Ииииииии! Ииииииии! Ииииии!
- Дворницкая Народная?
- Не смешно. То крик моей души смиренной был.
- Однобразна у тебя душа...
- Когда зима приходит не спеша, сижу в своей каморке и пою. И вьюгу убаюкиваю.
- Какая рифма!
- Да, я хорошо сказал. Я написал семнадцать тонких книжек. И в каждой что-то было. Ломились все страницы богатствами родного языка.
- Примерно как?
- Вот так: порою дуновения не слышим, но все крадемся крабьею походкой, в стремлении причинить любому, кто не отрежет свой кусок арбуза, для нужд общественных, полезных, ну и хрен с ними, так наливай старуха нянька на дно плохого коньяку!
- Это плагиат!
- Это мемориал словам.
(Внезапно с верхних этажей по лестнице стал спускаться бурлящий поток воды. Он содержал в себе двух старух и четырех кроликов. Он подхватил пьяного и дворника. Через несколько секунд они оказались на улице. И сильно промокли. И сильно-сильно удивились. И также сильно ушиблись. И так сильно заругались, что старухи, заткнув уши кроликами, бросились в рассыпную. Пьяный погнался за одной старухой, дворник за другой. Старухи бежали параллельно друг другу. Из уха каждой старухи торчало по два заячьих уха. За ними также параллельно бежали пьяный с дворником. И переговаривались.)
- Ты свою старуху поймаешь, что с ней сделаешь?
- Я ее спать положу. И кроликов из ушей выковыряю. А ты?
- Тут галантность нужна. Я перед своей, если поймаю, конечно, ведро капусты поставлю. Кролики выскочат, а я на их место гвоздей позабиваю.
- Но они же острые.
- Вот в том-то все и дело.
( Старухи вдруг прыгнули в кусты и, зашевелившись, пропали. Пьяный остановился и ударил дворника в нос. Дворник упал. Пьяный зашел в подъезд, немного поднялся по лестнице и сел. Вниз по лестнице шел писатель.)
- В чем цель литературного произведения? Донести до читателя какие-нибудь мысли? Враки! У читателя нужно мысли забирать. Это новый вид литературы. Пять таких книжек и ты в нирване. Ничего не надо - мыслей нет.
( Пьяный подставляет писателю подножку. Писатель падет. Пьяный подходит к упавшему и несколько раз опускает тяжелый сапог на голову писателю. Появляется кровь. Пьяный улыбается, принимает глумливую позу и тихо сквозь зубы говорит)
- Это всего лишь акт милосердия. Тоже мне Тургенев!
Занавес. (Или смеркается. Темнеет.)




Другие интересные статьи этого раздела:

СОНПесня калачаМы стояли на плоскости сценарий #1сТихИСМЕРТЬ ПИСАТЕЛЯ.Вот я....СифакВоображаемые друзьяСказ о богатыре Аюне